Эксклюзивное интервью с российским военным экспертом Алексеем Хлопотовым.

—Есть мнение, что после использования в Карабахе турецких и израильских беспилотников, надобность в бронетехнике, РСЗО, системах ПВО и баллистических ракетах практически отпадает. Насколько верен подобный подход? Действительно ли танки и броня в целом – это уже вчерашний день?

-Действительно, сегодня в СМИ есть подобные утверждения. Но это абсолютно дилетантский подход. Война ведь ведется не сама по себе. А, как правило, за овладение какой-то территорией и с целью получения определенных ресурсов. При этом территория не может быть объявлена захваченной или, наоборот, освобожденной, пока на ней не находится «рядовой пехотный Ваня». А этот «Ваня» не сможет выжить без поддержки тяжелых систем. Той же артиллерии, танков, ПВО.

Вообще такое широкое применение БПЛА в Карабахе стало возможно только потому, что не было условий для работы обычной пилотируемой авиации. В свою очередь эти условия сложились потому, что обе стороны конфликта имели развитую ПВО. Азербайджанские солдаты никуда бы не продвинулись, если бы тяжелые пушки, типа М-46, Мста-Б, Малка, и РСЗО – «Смерчи», «Грады», «ТОСы» не перемололи бы в пыль укрепления, возведенные на стратегических высотах вдоль линии соприкосновения.

Да, танки с обеих сторон понесли тяжелые потери. Но это от того, что они находились непосредственно в первой линии – там, где им и полагалось быть. Там они принимали на себя весь огонь. Давно подмечено, что стоит появиться на поле боя танку, так в него начинают стрелять все и вся. Но при этом что получается? При этом получается, что прекращается стрельба по пехоте – танк дает ей прикрытие и возможности для маневра.

Ответственно заявляю, что без танков вообще продвижение было бы невозможно. Но, да, они очень ярко и выпукло продемонстрировали свою уязвимость от средств воздушного нападения, боеприпасов, атакующих с верхней полусферы. Однако об этой «ахиллесовой пяте» специалистам известно давно. Это проблема всех танков, да и любой другой наземной техники. Кардинального решения этой проблемы еще никто не придумал. В смысле, вообще никто. Да, разрабатываются различные комплексы активной защиты и маскировки. Но они пока внедряются весьма слабо. Именно от того, что их эффективность против такого оружия все еще под большим вопросом. А стоят они очень дорого. Они сложны и капризны в производстве и использовании. То есть, панацеей совсем не являются. Возможно, в будущем появятся какие-то системы групповой защиты, основанные на новых физических принципах. Но это, повторюсь, пока будущее. При этом стала ли «броня» вчерашним днем? Нет, отнюдь! Да, она стала уязвимей. Но это вечный процесс борьбы между средствами защиты и поражения. Сейчас средства поражения снова берут верх. Но надолго ли? Вопрос, как говорится, риторический…

—Войны будущего – какое место в них будут занимать беспилотники, артиллерия, ракетные системы? Как они будут взаимодействовать?

-Как? Теснее! Дело в том, что уже несколько десятилетий в среде военных теоретиков идут разговоры о так называемых «РОК» и «РУК». Это разведывательно-огневые и разведывательно-ударные комплексы. Если со средствами нанесения удара, огневого поражения, у нас было все в общем-то в порядке, то вот с разведывательными и средствами наведения, увы… Теперь БПЛА дают нам такую возможность. Вообще, беспилотники стали очень важной компонентой цифрового поля боя. Теперь они не только служат средствами обнаружения и наведения, но и сами наносят удары.

Вспомним 1991 год, Ирак. Операция «Буря в пустыне». Авиация коалиции наносила удары высокоточным оружием – корректируемыми авиабомбами и управляемыми ракетами по установкам «Скад» Саддама. Но кто наводил эти ракеты и бомбы? Для этого в тылу действовали специальные команды наводчиков из числа спецназа и прочих элитных подразделений. Действовали они с огромным риском и несли потери в людях. Теперь их работу может выполнять маленький самолетик с электромоторчиком, который никто не видит и не слышит.

Опять же на слуху термин «Сетецентичные войны». Это тип боевых действий, где каждый их участник – будь то солдат или танк, БПЛА или даже ракета – это отдельный юнит, действующий в связке с остальными. При этом командованию доступна картина поля боя в реальном масштабе времени.  Соответственно это сейчас одно из самых перспективных направлений в военном деле – создание удобных и устойчивых систем управления цифровым полем боя. Интеграция в такие системы всех возможных юнитов.

— По вашему мнению, на что теперь будут обращать внимания больше: на огневую мощь (калибр) или точность и защищенность канала передачи данных, ведь БПЛА также выполняют и роль наводчиков?

-Любая машина – будь то обычный автомобильчик, на котором вы добираетесь на работу, или стратегическая оборонная система – это в известной степени компромисс. Искусство конструктора – найти этот компромисс. Искусство современного воина – знать и использовать эти компромиссы. Главная же хитрость состоит в том, чтобы создать некую адаптивную систему, которая в зависимости от ситуации меняла свои свойства, подстраивалась под ситуацию. При этом хочу заметить, что БПЛА – не панацея от всего и вся. Это только часть системы. При этом, нам кажется, что дроны сейчас могут всё. Однако, это не так. Они еще далеки от совершенства. По сути, мы только на начальном этапе пути роботизации боевых действий. При этом нам еще предстоит решать этические проблемы. Сейчас большинство так называемых «роботов», по сути, роботами не являются. В них нет искусственного интеллекта. Они работают по определенным программам, алгоритмам, еще чаще напрямую управляются человеком, пускай и удаленно. А вот с развитием ИИ, проблемы этики в деле создания боевых машин встанут в полный рост. Фильмы вроде «Терминатора» тогда могут оказаться пророческими.

—Что с точки зрения эволюции в военной науке показала последняя война в Карабахе? Какие еще новшества помимо массового применения беспилотников были отмечены?

-Ну, вообще, боевые действия в Карабахе можно охарактеризовать скорее, как классические. Каких-то особых инноваций, которые бы были привнесены в мировое военное искусство, тут замечено не было. Массовость применения БПЛА, тут скорее частный фактор. Не думаю, что командование Азербайджана делало на них большую ставку при планировании операций. Но, с другой стороны, мировые тенденции были прочувствованы очень чутко – это дало в итоге значительные преимущества.

Стоит отметить большой успех в маскировке подготовительных мероприятий, информационной изоляции и инфоборьбы. Как удавалось не допускать утечек информации, я просто в недоумении.  Так же хорошо показала себя ствольная артиллерия. Казалось бы, сегодня она весьма уязвима. Но опять же люди, планировавшие развитие Вооруженных сил Азербайджана, заранее четко просчитали возможности противника. Из интересных тактических приемов можно вспомнить использование радиоуправляемых «кукурузников» Ан-2 в качестве ложных целей – приманок, вскрывавших ПВО противника.

Героическую страницу в эту войну вписал горный спецназ Азербайджана – штурм Шуши, врукопашную, на ножах и пистолетах – такого никто не ожидал. Назвать мужество солдат «новшеством» — язык не поворачивается. Но такого хода не ожидал никто. Этот штурм, скоро станет легендой, сродни 300 спартанцам.

Что еще добавить? Стоит, наверное, задуматься над расширением в дальнейшем возможностей БПЛА. Стоит подумать над способами эффективного противодействия им. Развитию новых, более совершенных и эффективных систем ПВО.  Совершенствованию средств разведки и преодоления минно-взрывных заграждений, ведь немало азербайджанских танков погибло на армянских минах. В целом тем для раздумий немало.

zerkalo.az