Тема свободы является узловой для всего Единобожия. Свобода – это в некотором смысле ядро и живой нерв авраамической традиции. То, что некоторые секты Ислама, вроде ашаризма, отвергают свободу, свидетельствует, насколько далеко они отошли от исходной матрицы Откровения. Причина такого отхода лежит на поверхности – это отказ от священного руководства Ахль уль-Бейт, Пророческого рода. Имам Реза (А) сказал: «Тот, кто верит в ташбих (уподобление Бога созданию) и джабр (предопределение) - многобожник, и мы отрекаемся от него в ближней жизни и в будущей».
Проблема предопределения и свободы воли решается знаменитыми словами Имама Садыка (А): «Не свобода и не предопределение, а то, что между ними (амрун бейнуль амрайн – повеление между двух повелений)».
Интересная история произошла с Абу Ханифой – основателем одного из четырех суннитских «мазхабов» - и учеником шестого Имама Садыка (А) Бахлюлем Маджнуном. Абу Ханифа сначала также был учеником Имама (А), но потом возненавидел его и на основе его учения стал создавать свое собственное, выворачивая то, что говорил Имам, наизнанку. Например, если Джафар ибн Мухаммед (А) учил о свободе воле, то Абу Ханифа в пику ему говорил о полном предопределении. И вот однажды на одном из таких уроков к нему подошел Бахлюль и запустил куском глины прямо в лоб Абу Ханифе. Тот был вне себя от ярости и требовал наказать обидчика. Бахлюля доставили в суд. Там он сказал: «Но ведь этот человек только что учил о полном предопределении наших действий Богом! Если это так, то не я, а Бог запустил в него глиной, и почему бы ему не подать в суд на Господа?» Судья отпустил Бахлюля.
Этот пример наглядно показывает абсурдность веры в предопределение. Во-первых, она приводит к тому, что человек лишается всякой ответственности за свои действия – все они приписываются Богу. Не человек убивает, а Бог, не человек лжет, а Бог и т.д. Во-вторых, смешно верить в то, что Всевышний принуждает людей к совершению зла, а потом Сам же наказывает их за это. Такой вывод полностью противоречит всей логике Единобожия, согласно которой человек помещен в земной мир для испытания как халиф (наместник) Творца. Если есть экзамен, то должна быть и свобода выбора между различными опциями – «добро или зло», «вверх или вниз», «сдать или провалить». Если мир напоминает театр марионеток, которым наслаждается верховный кукловод, заранее определивший их действия в своем сценарии, то как согласовать это с такими качествами Бога, как «Милостивый», «Справедливый», «Благой»?
Суть свободы состоит в том, что Бог разрешил каждому из нас стать как дьяволом, так и святым. Этот выбор Он оставил на усмотрение каждого из нас – любой может добровольно превратиться в того или иного.
Так решается проблема зла. Зло приходит в мир как следствие свободы воли. Если человек имеет выбор между добром и злом, то непременно найдутся те, кто выберет зло. «Зло должно прийти в мир, но горе тому, через кого оно приходит». Поэтому когда спрашивают: как благой Бог мог сотворить мир, в котором возможно зло? – то ответ на этот вопрос состоит в том, что Бог не сотворил мир со злом. Он сотворил мир со свободой. Теоретически могло быть и так, что все люди свободно выбрали бы добро. И тогда не было бы никакого зла. Теоретически, но, к сожалению, не практически. Как говорит Коран, «все хорошее, что постигает тебя, приходит от Аллаха. А все плохое, что постигает тебя, приходит от тебя самого» (4: 79).
Если главной трудностью концепции предопределения является невозможность согласовать ее с благими качествами Бога (Бог здесь – источник зла), то основной проблемой теории свободы считается такой вопрос: как совместить свободу воли человека с Божественным всезнанием? Если человек может самостоятельно выбирать, делать или не делать ему данный поступок, то получается, что Бог не знает о его выборе заранее. Если же Бог знает, каким будет его выбор, то свобода оказывается ложной – всё и так уже известно. С другой стороны, если Бог все-таки не знает этого, то Он не всезнающ и не всемогущ.
Но если задуматься глубже, то мы поймем, что эта проблема – мнимая. Почему мы должны ограничивать знание Бога только одной опцией, то есть только тем, что произошло с нами «в действительности»? Бог знает не только то, что произошло в результате выбора, но и все возможности, которые случились бы, если бы выбор был иным. Все это входит во всезнание Бога. Подниму я сейчас руку или опущу ее – результат обеих этих возможностей заранее известен Богу и включен Им в Его план, а выбирать между ними Он предоставил созданию.
Это можно сравнить с поездом, движущимся в туннеле. Его путь заранее проложен, известны пункты отправления и конечного прибытия. Но машинист может поехать с большей скоростью или меньшей. Может делать остановки. Может совершить аварию. Такова и жизнь человека – свобода при заданных рамках движения. Это и есть «повеление между двух повелений». Не свобода и не предопределение, а то, что между ними.
История Кербелы поистине содержит в себе философию любой вещи. Какого бы вопроса мы ни касались – его архетип найдется в эпопее Имама Хусейна (А). То, о чем мы теоретически рассуждали выше, находит потрясающую по масштабу и выразительности иллюстрацию в историях Хурра и Шимра.
Хурр являлся предводителем язидовского отряда, который преследовал караван Имама (А) на его пути в Кербелу. Он был тем, кто первым догнал караван и отрезал его от воды. Но при этом его терзали сомнения, правильно ли он поступает. Такие сомнения наверняка имелись у всех, ведь все знали, что перед ними внук Пророка (С). Но что делает Хурр? Прямо перед решающим сражением Ашуры Хурр оставляет свой отряд и идет на нейтральную линию, разделяющую оба войска. Там он ходит из стороны в сторону, мучительно о чем-то размышляя. Скачет человек и говорит: «Мы ждем тебя. Куда ты пропал? Что ты делаешь?» Хурр отвечает: «Я выбираю между Адом и Раем».
Задумаемся над этими потрясающими словами. Здесь перед нами сияющий архетип, парадигма чистого выбора. Полная, ничем не обусловленная свобода. Зияющая точка перехода. Туда или сюда. Добро или зло. Смерть или жизнь. Рай или Ад.
Или ты с Раем – и завтра тебя убьют. Или ты с Адом – и будешь жить, возможно, еще долго.
Хурр ходит по нейтральной линии и решает. Погрузимся в это мгновение, когда будто весь мир застыл в ожидании. Ангельское воинство взирает с небес – что решит человек. Толкает ли кто-то Хурра на тот или иной выбор? Нет. От чего зависит его решение? Никто не может сказать. Какая инстанция его определяет? Где та зияющая бездна, откуда оно рождается? Где тот фундамент, откуда оно исходит?
Свобода. Ночь решения. Выбор ценою в жизнь.
«…Я ведь просто зависимый человек… Я служу Язиду за деньги, чтобы кормить семью… Я не несу ответственности за то, что происходит. Я не принимал решения о его убийстве. Я не соучастник преступления. Я просто состою на службе… Так сложились обстоятельства… Разве не Бог устроил всё так, что я оказался в лагере противников Хусейна?»
«Христиане», «сунниты», «ваххабиты» - разве каждый из вас не отговаривался тем же самым, понимая Истину, которая так ясна?! Разве каждый из вас не прокручивал эти слова в своей голове тысячи раз, когда Истина поражала вас своим блеском, заставая вас врасплох, круша ваши привычные иллюзии и суеверия, в которых вам было так уютно и тепло? За меня всё решили, я не несу ответственности, я боюсь последствий, мне так спокойнее… Ты, ты – убийца Хусейна. Ад или Рай – ты решаешь для себя, здесь и сейчас. Хурр – это каждый из нас.
Проходят напряженные минуты, длящиеся как будто целую вечность. Вдруг Хурр встряхивает головой и делает решительное движение – вперед! Он совершил свой выбор. Через несколько часов он расстанется с жизнью, но ценой за это будет Рай.
Он приближается к Хусейну (А) на коленях, и из глаз его льются слезы. «Простишь ли ты меня, о внук Пророка?» Хусейн (А) подходит к нему, своей одеждой вытирает слезы и пыль с его лица и говорит: «Твоя мать правильно назвала тебя Хурром (хурр означает «свободный»). Ты – свободный в этой жизни и счастливый в жизни будущей».
В день Ашуры Хурр первым бросился в бой, бился насмерть и погиб. Когда всё закончилось, Умар ибн Саад (командир войска Язида) решил истоптать конями его труп. Бывшие солдаты Хурра не позволили это сделать, сказав: «Он был нашим командиром при своей жизни и остался им после своей смерти». Они унесли Хурра и похоронили его отдельно, и сейчас его могила находится в стороне от Храма Имама Хусейна (А).
Восемьсот пятьдесят лет спустя после этих событий один иранский шах (Исмаил Хатаи – «Хатаи» означает «совершивший ошибку») приказал раскопать могилу Хурра. Дело в том, что народ стал говорить, будто Хурр не раскаялся перед смертью, и шаху хотелось предъявить доказательство его раскаяния и прощения – нетленное тело шахида. Когда раскопали могилу, тело Хурра предстало совершенно целым, сплошь покрытым свежими ранами, как будто он только что получил их при Кербеле. На лбе Хурра была повязка мученика, которую собственноручно надел на него Имам Хусейн (А) – она также не истлела. Когда повязку попытались снять, из-под нее полилась алая кровь. Испуганный шах приказал немедленно засыпать могилу.
Теперь Шимр.
Шимр Абу Сабига был храбрым воином и знающим человеком, отлично разбиравшимся в религии Ислам. Говорили, что его статус был статусом муджтахида – человека, который достиг таких познаний, что может выносить самостоятельные религиозные постановления. Этот сильный и знающий человек когда-то находился рядом с повелителем верующих Али (А) и был превосходно осведомлен о его миссии, о значении Ахль уль-Бейт Пророка (С) и о том, кто такой Хусейн (А) – Имам ангелов, джиннов и людей.
И вот, несмотря на это, при Кербеле Шимр присоединяется к войску его противников. Когда все воины были убиты, и остался один израненный, лежащий на земле Имам (А), Шимр приблизился к нему, чтобы отрезать ему голову. Окровавленными устами Хусейн (А) произнес: «Если ты не сделаешь это, я обещаю тебе Рай, а если ты сделаешь это, я обещаю тебе Ад». Шимр ответил: «Я знаю, что попаду в Ад, но я пришел сюда за тем, чтобы убить тебя» - и отрезал ему голову.
Итак, здесь перед нами другой выбор. Люди не всегда выбирают Рай. Иногда они выбирают Ад. Свободен ли Шимр, предопределен ли он к тому, чтобы сделать величайшее зло, какое только возможно себе представить? Если он не свободен, тогда к чему альтернатива, которую ему предложил Имам (А)?
Выбор Шимра так же свободен, как и выбор Хурра. Но это выбор Ада, выбор другой стороны.
Конец земной истории Шимра был таким. Он сам оказался потрясен совершенным им злодейством (а в усугубление его он потом еще поджигал шатры с женщинами, и гордо нес отрубленную голову в Сирию) и обратился к Имаму Саджаду (А), сыну и наследнику Хусейна (А) – «есть ли какое-то средство, чтобы Аллах простил меня?» Али ибн Хусейн (А) сказал: «Есть». Шимр спросил: «Какое?» – «Прочитай один намаз с такими-то словами». «И это всё?» - удивился Шимр. «Да», - сказал Имам (А). И вот, сколько бы раз Шимр не вставал на этот намаз, чтобы совершить его, – это не удавалось ему. Прочитать молитву длиной в пять минут оказалось для него невозможно. Аллах не простил его.
Во время восстания Мухтара Шимра поймают, отрежут ему голову, а тело отдадут на съедение собакам. По другим сведениям, его живьем сварили в котле с раскаленным маслом.
Хурр мог бы стать Шимром, выбрав жизнь и вернувшись «с границы» к своему отряду. Шимр мог бы стать Хурром, отказавшись резать своим мечом голову раненому Имаму (А) и бросившись с этим мечом на солдат.
Если бы не было возможности «вниз», не существовало бы и возможности «вверх». Если бы не было тех, кто упал ниже свиньи, не существовало бы и тех, кто поднялся выше ангела. Если бы не было Шимра, не было бы и Хурра.
Но каждый из них сделал тот выбор, который сделал. И каждый сейчас получает свое воздаяние за это.
Всякий день – Ашура, всякая земля – Кербела.
И всякий человек – Хурр.
http://im-werden.liv...com/103420.html
