После провальной миссии небезызвестной миледи американской разведки Ребекки Винсент, развернувшей несколько лет назад особую миссию против азербайджанских властей, американские разведслужбы устами новой «статуи Свободы» призывают к активным действиям против правительства Ильхама Алиева. Теперь в нашей стране появился - правда, в отличие от госпожи Винсент, речь идет о виртуальной борьбе - новый глашатай свободы и радетель западных ценностей некая Кэти Пирс. Безусловно, это имя нашей широкой читательской аудитории ни о чем не говорит. Лицо - новое для всеобщей публики. Но не для экспертного сообщества. Однако вооружившись лупой, достаточно приблизиться к виртуальным агиткампаниям в соцсетях, проводимым этой Мэм, как неизменный каллиграфический почерк заокеанских бойцов невидимого фронта дает о себе знать.

К.Пирс развернула широкую кампанию в защиту представителей той самой треснувшей американской колонны, служившей опорой для различного рода инсинуаций, провокаций, манипуляций и спекуляций экспертов американского разведсообщества, которые специализируются на нашей стране. Да, речь о Хадидже, Расуле Джафарове и прочих активистах так называемой гражданской инициативы, соединившей некогда узы со скандально известной Винсент. С недавних пор Ребекка отошла в тень. Чтобы уступить пальму первенства Кэти. В ее друзьях в соцсетях – те же самые знакомые лица.

Вы только обратите внимание на послужной список госпожи Пирс, фактически возглавившей общественную кампанию в защиту изолированных агентов влияния, на освобождении которых настаивает западное сообщество! Сам послужной список вполне раскрывает истинность намерений Пирс и ее соратников и кураторов в отношении Азербайджана.

Информация к размышлению (досье)

Кэти Э. Пирс - доцент кафедры коммуникации Вашингтонского Университета (Сиэтл, штат Вашингтон), одновременно является сотрудником Центра Эллисона российских, восточноевропейских и центральноазиатских исследований того же университета. Ее исследования направлены на изучение социального и политического использования технологий и цифрового контента в переходных демократиях и, как она сама настаивает, в полу-авторитарных государствах Южного Кавказа и Центральной Азии, и прежде всего, в Азербайджане (почему в список авторитарных стран исследователь включила лишь Азербайджан, читателю станет ясно позже ). Она имеет степень бакалавра (2001) в сфере армянских, арабских, персидских, турецких и исламских исследований, а также в области американской культуры (Университет Мичигана), степень магистра (2006) по международным исследованиям (Школа востоковедения и африкановедения Лондонского Университета), степень доктора философии (2011) в сфере коммуникации (Калифорнийский Университет в Санта-Барбаре). Пирс также проходит обучение в рамках программы Фулбрайта (по Армении в 2007 году, но теперь она переквалифицировалась на Азербайджан - 2014-2015).

А теперь более подробно об армянском следе в деле К.Пирс.

Еще в далеком 1998 году Кэти стала стипендиатом Института Летней школы Армении и в том же году получила премию за исследовательскую работу по Армении в рамках проекта развития ООН. А вот уже в 1999 году американская исследовательница проходит стажировку в главном внешнеполитическом ведомстве этой страны – МИД Армении, к тому же в период правления демократа Роберта Кочаряна. За успехи в сотрудничестве с армянскими властями в 2001 году Кэти получает еще одну высокую армянскую награду – стипендию Клуба армянских женщин в Детройте. Кстати говоря, К.Пирс в совершенстве владеет армянским языком и свободно читает армянскую периодику, видимо, и оппозиционную, что не мешает ей закрывать глаза на систематические нарушения прав человека в стране, которую она почему-то не определяет в избранный круг авторитарных стран.

Сотрудник Госдепа или сотрудник разведслужбы Госдепа?

Как отмечает сама Пирс на своем личном вебсайте, до начала своей научной деятельности она работала в области информационных и коммуникационных технологий развития на Кавказе: «Я также работала в Госдепартаменте США, где занималась изучением общественного мнения в Евразии».

«Основным направлением моих исследований», продолжает Пирс, «является внедрение и использование информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) в различных политических контекстах, в основном, в авторитарных постсоветских государствах. Что касается внедрения, то я рассматриваю возможные препятствия в использовании ИКТ…» Как она сама признается – больше всего ее интересует спрос на демократию и социальную активность в тех или иных странах!

Если брать вышеуказанную характеристику работы Кэти Пирс, данную ею же самой, то на первый взгляд может показаться, что она является обычным научным работником в сфере социологии, а именно в той ее области, которая изучает ИКТ. Как отмечает сама Пирс, ее работа основана на опросах общественного мнения, что подразумевает определенную непредубежденность. Тем не менее, даже отдельно взятые фразы из ее автобиографии позволяют уже сейчас усомниться в ее полной беспристрастности. Так, она объявила постсоветские страны авторитарными априори, что недопустимо для серьезного ученого, который должен всегда в своей деятельности опираться исключительно на факты и не делать скоропалительных и необоснованных суждений.

Однако есть веские причины подозревать, что под завесой научных исследований К.Пирс скрывается не только охотник за информацией разведхарактера и аналитик общественного мнения в стране, где есть спрос на американскую демократию, но и в большей мере искусный информационный диверсант. И читатель успеет еще в этом убедиться.

Кэти Пирс и Аднан Гаджизаде

Здесь уместно было бы отметить, что 24 января 2014 года в Журнале постсоветской демократизации, была напечатана статья «Нешуточный юмор, как средство инакомыслия в цифровую эру: пример авторитарного Азербайджана», написанная Кэти Пирс в соавторстве с Аднаном Гаджизаде. Ба! Знакомое имя! Речь идет о сыне известного в прошлом мусаватиста Хикмета Гаджизаде – Аднане. Да, речь именно о том самом блогере, который до своего ареста в 2009 году был завербован разведкой Госдепа США. И позже оказался за решеткой в азербайджанской тюрьме. Хотя в ноябре 2011 года А.Гаджизаде, вступившему в сговор с одним из подручных адвокатов азербайджанских спецслужб - МНБ, удалось выйти из-под ареста, однако судя по всему, он продолжает активное сотрудничество со своими кураторами из Госдепа. И совместная статья с К.Пирс – яркий тому пример.

В этой статье речь идет об «авторитарном» Азербайджане», уничтожившим в зародыше гражданские права и политические свободы. При этом в прочих многочисленных публикациях Пирс можно найти немало ее трудов, посвященных соседней Армении. Но не в одной из этих статей нет и доли критики в адрес криминального режима Саргсяна. Возможно, Армения определена исследовательницей в разряд демократических и либеральных стран в силу особых достоинств саргсяновской клики – расстрелу манифестантов, кандидатов в президенты, журналистов и т.д.? Неужели и азербайджанской власти следует прибегнуть к силе оружия и откровенному насилию, чтобы завоевать репутацию либерального правительства? Где логика?

Особая миссия

А логика заключается в том, что Пирс фактически выполняет ту же самую миссию, которую несколько лет назад выполняла накануне бакинского Евровидения ее коллега по цеху – Ребекка Винсент.

Именно вкупе с подобными Гаджизаде, Хадиджей, Расулом Джафаровым, словом, со всем блеклым цветом ревдемократии, она и стояла у истоком грандиозной кампании по дискредитации Азербайджана в мировых СМИ, в сетях и, в целом, в международном общественном мнении. Бакинское Евровидение попытались превратить в рычаг давления на И.Алиева и его правительство. Теперь специалисты в области пиар-менеджмента из параллельных структур решили попытать счастья на новой ниве – Евроолимпиаде. И этим занимается преемница Винсент – Кэти Пирс.

Обратите внимание - на первой странице своего личного вебсайта Пирс опубликовала весьма своеобразные карикатуры на талисманы предстоящих в 2015 году первых Европейских игр в Баку. С определенной долей лицемерия похвалив вначале символы «Джейран и Нар», назвав их милыми, Кэти Пирс начала цинично «изобличать» эти талисманы, намекнув на их трансгендерность. В частности, Пирс написала: «Джейран (газель) является девушкой (несмотря на то, что рога имеются только у мужских особей) (?) и Нар (гранат) - это мальчик с гранатом вместо головы. А может быть, Нар - это девушка? Ресницы кажутся женственными».

Далее приводится карикатура на Джейран в роли Кончиты Вурст, а еще дальше совершенно вопиющая карикатура на Джейран в роли уличной проститутки, у которой Нар спрашивает цену ее услуг!

Смакование подобных выпадов против спортивных талисманов, обладающих к тому же определенной национальной ценностью для азербайджанского менталитета, дает основание подозревать Кэти Пирс в уже сформированном пристрастном отношении к Азербайджану.

Пирс и Бабаджанян

Вполне естественно, что подобная пристрастность находит свое отражение в выборе Кэти Пирс тематики для своих научных работ. Ее последняя работа «Воздействие Интернета на гражданскую активность при авторитаризме: пример Азербайджана», написанная в соавторстве с Дином Фрилоном и Сарой Кендзиор, также является ярким примером ее предвзятого отношения к нашей стране.

Само название исследования уже предполагает определенную негативную коннотацию в отношении Азербайджана, как страны, которая изначально позиционируется авторами в качестве авторитарного государства. Еще раз стоит подчеркнуть, что безапелляционность суждений несвойственна подлинно научным исследованиям, которые всегда приводят различные точки зрения для обеспечения цельности и объективности картины.

В кратком описании исследования авторы пишут: «В этом исследовании изучается общественная деятельность в условиях авторитарного государства – Азербайджана – с акцентом на том, как Интернет может на нее влиять. Роль Интернета в политической и гражданской активности является предметом обсуждения в любом обществе. Но Азербайджан предлагает уникальную точку зрения изучения влияния Интернета, потому что он рассматривает Интернет как продолжение своей суверенной власти и контролирует онлайн дискуссии. Правительство придерживается того же взгляда относительно Интернета, как и по отношению к неправительственному взаимодействию: это неприемлемо, потому что это происходит за пределами государственных параметров. Используя два репрезентативных набора данных от 2011 года, логистический регрессионный анализ обнаружил, что Интернет ассоциируется с общественной гражданской активностью (и некоторыми формами частной гражданской активности), но не с политической правительственной активностью. Результаты укрепляют в том мнении, что Интернет содействует или, по крайней мере, свидетельствует об общественной жизни в Азербайджане за пределами правительства».

Отсюда можно сделать явно напрашивающийся вывод о том, что, по мнению авторов, подлинно независимая общественная жизнь в Азербайджане может проходить лишь в рамках Интернета, что по их мнению вызывает недовольство властей, желающих взять под свой контроль данный сегмент.

Касаясь общей картины в Азербайджане в разделе «Авторитаризм в Азербайджане», авторы пишут, при этом ссылаясь на местные источники: «В качестве одного из наиболее репрессивных постсоветских государств (Freedom House, 2012), Азербайджан является примером того обширного уровня социального контроля, который постсоветские авторитарные правительства осуществляют над своими народами. Азербайджан является нефте-государством, доходы от нефти которого позволили режиму упредить любую оппозицию (Ф. Гулиев, 2009)…»

Далее оскорбительные выпады в адрес Ильхама Алиева. И наконец, вывод: «Это правление создало в стране «всепроникающую горечь и растущее чувство лишения» [1], общее чувство апатии и страха (С. Аббасов, 2010), а также отсутствие доверия к другим (А. Гахраманова, 2009). Таким образом, азербайджанское общество испугано и само-цензурируется (А. Гахраманова, 2009; А. Казимова, 2011)».

Авторы переходят к пространным теоретическим выкладкам общего характера. Говоря об общественной активности на постсоветском пространстве, авторы приводят следующую аналогию: «Одной из доминирующих характеристик жизни в авторитарном государстве является надзор (слежка). Советская и постсоветская эпохи имеют множество формальных и неформальных механизмов социального контроля, основанного на страхе, в том числе формальное и неформальное наблюдение. Взаимная слежка, коллективное исправление и саморазоблачение были правилами игры в советском обществе, в котором личное пространство сводилось к минимуму и девизу «настоящему советскому гражданину нечего скрывать». Таким образом, любая общественная деятельность проводится с оглядкой на возможную слежку».

Соответственно, проводя аналогию с наиболее тяжелыми для гражданского общества временами, авторы намекают на то, что в нашей стране продолжают действовать тоталитарные механизмы, унаследованные из советского прошлого.

Но самое ужасающее в этих «исследованиях» тот факт, что ни Пирс, ни ее соавторы и не скрывают, что ссылаются на работы армянского автора, некоего Б.В. Бабаджаняна, пишущего в соавторстве с западными исследователями. Если бы речь в исследовании шла непосредственно об Армении, или же Южном Кавказе в целом, то подобные ссылки были бы оправданы, но ссылаясь на армянские источники при написании исследовательского труда по Азербайджану, авторы вновь ставят под сомнение свою беспристрастность и откровенно проармянскую позицию.

Университет Хазар – лаборатория для Пирс?

Краеугольным камнем во всех исследованиях Мэм Пирс является откровенный призыв к насаждению специальной схемы по раскачке ситуации в Азербайджане - авторы указывают на безальтернативность и исключительный приоритет Интернета для развития протестного движения, протестной активности в условиях так называемого авторитарного государства, под каковым в данном конкретном случае они подразумевают Азербайджан. Они призывают широко использовать практику анонимности пользователей, быстроту распространения информации через социальные сети и т.д.

Исследовательница словно исходит из конкретного политического мотива – как бы поскорее всколыхнуть общественные протесты в нашей стране. Она задается конкретными вопросами:

1. Сколько азербайджанцев участвуют в этой политической и гражданской деятельности?

2. Каковы демографические характеристики азербайджанцев, участвующих в политической и гражданской деятельности?

3. Какой эффект, если таковой есть, оказывает Интернет на привлечение к общественной деятельности населения в Азербайджане?

В целом, довольно просто сформулированные вопросы, имеющие право на жизнь, если бы не одно большое «но»!!! Исследование этой Мэм основано на социологических опросах, проведенных одной единственной организацией, спонсируемой из-за рубежа. Речь идет о «Caucasus Research Resource Centers» (http://www.crrccenters.org; http://www.crrc.az), региональной организации, имеющей филиалы во всех трех странах Южного Кавказа и финансируемой американским Фондом Карнеги. Стоит отметить, что в Азербайджане этот центр почему-то действует на базе небезызвестного Университета Хазар (спецслужбам есть над чем подумать!!!)

В ходе исследования авторы неоднократно отмечают, что в Азербайджане «отсутствует демократия и демократические институты»: «Существует большая разница в отношении между использованием Интернета и политической ангажированностью в демократических странах и в Азербайджане, заключающаяся в том, что в демократиях эта связь сильна, в то время как в Азербайджане она отсутствует. Одной из возможных причин этого является то, что развитые демократии имеют давние традиции участия в политической жизни, которые Интернет может лишь усилить, а авторитарные страны, как Азербайджан, не имеют таких традиций вовсе».

Подводя итог своему исследованию после предоставления целого ряда таблиц и статистических диаграмм, авторы довольно банально и ангажированно пытаются объяснить отсутствие желания большей части азербайджанского общества вовлечься в движение сопротивления: «Молодежь в демократических странах, как правило, разочаровывается из-за комбинации циничной и эксклюзивной политической элиты и роста числа консюмеристских отвлечений, азербайджанцы, которые также разочарованы циничной и эксклюзивной политической элитой, избегают политической деятельности также и по соображениям личной безопасности».

Несмотря на заявленные цели при написании своего «исследования», истинная цель проармянского ученого из госдеповской лаборатории - представить Азербайджан в качестве «авторитарного государства». Причем даже не представить, а назвать его таковым, так как какого-либо глубокого политологического анализа, научных выкладок, фактов или доказательств того, что Азербайджан является авторитарным государством в т.н. научных разработках, приведено не было. Данная атрибуция была сделана как нечто само собой разумеющееся. Хотя, конечно, в тексте была ссылка на «Freedom House» - организацию, чья методология исследования свободы в мире в последние годы подвергалась суровой критике за чрезмерную однобокость и предвзятость. Стоит отметить, что и эта организация спонсируется из-за океана из тех же самых правительственных источников.

Таким образом, налицо новая, совершенно неприкрытая по форме и довольно циничная по содержанию попытка новой информационной агрессии против страны с целью запятнать, дискредитировать, обнажить болевые точки для активизации протестных настроений. И осуществляя новые сценарии и попытки раскачивания ситуации, закулисные покровители Пирс не обращают внимания на собственные совершенно грубые, если не сказать роковые, просчеты, поскольку уж слишком явный проармянский крен обозначен в деятельности Пирс. То есть, исследования общественных настроений в Азербайджане должны были убедить авторов этого сценария в тщетности усилий «исследователей-эмиссаров», наследивших в соседнем государстве, с которым Азербайджан находится в состоянии войны. Так зачем направлять с особой миссией опороченного и совершенно ангажированного технолога, сотрудничество с которым равноценно национальному отступничеству? Странная логика, согласитесь, хотя за последние годы в действиях Вашингтона в политике по отношению к Азербайджану, можно найти все что угодно – от эмоциональных всплесков до планов политической мести, но история с той же Пирс говорит об одном – об отсутствии логики. Нет понимания ситуации, впрочем, нет и понимания страны, которую Вашингтон тщетно пытается вернуть в орбиту своего политического влияния. Это первый и печальный вывод, который напрашивается после изучения трудов проармянских теоретиков в области Азербайджана…