В ближайшие десять лет главным направлением глобальной конкуренции станет Средняя и Южная Азия», - считает Синан Оган - руководитель Тюркского центра стратегический исследований TURKSAM.
Интервью с ним корреспондента SalamPress Акпера Наджафа опубликовано в последнем номере газеты.
Синан Оган - руководитель Тюркского центра стратегический исследований TÜRKSAM. Родился в 1967 году в городе Игдыр. Окончил факультет политологии Университета Мармара. Защитил докторскую диссертацию в МГИМО (Москва). Работал в Азербайджане представителем Тюркского управления делового сотрудничества и развития. Является автором нескольких книг об Азербайджане. Самые популярные из них - «Цветные революции» (2006) и «Политика и олигархия в России» (2003).
- Главной темой мировой политики первого десятилетия XXI века стал терроризм. Чем можно объяснить главенство темы терроризма в политическом лексиконе?
- Этому есть множество причин. Первое - это развитие технических возможностей, что делает очень опасным прямое вооруженное столкновение между странами. По этой причине страны, между которыми имеются определенные проблемы в отношениях, вместе прямого вооруженного конфликта пытаются решать проблемы путем поддержки террористический организаций против друг друга.
Второе: мы живем в мире, где легко доступны оружие и средства связи. По этой причине террористические организации не испытывают нехватки ни в оружии для проведения террористических атак, ни в средствах связи для того, чтобы распространять информацию о результатах своей деятельности по всему миру и вести пропаганду. Именно по этим причинам террор сегодня стал глобальной проблемой, которая может и затрагивает почти каждого жителя планеты. Кроме того, сегодня наряду с классической формой террора возникла и другая, современная ее разновидность - «кибертерроризм». И несмотря на то, что эта разновидность террора может осуществляться с меньшими усилиями, она на самом деле представляет даже большую опасность, чем классические формы террора. Другими словами, сегодня террор, внедряясь в массы, становится еще сильнее и еще опаснее.
- Французский философ Делеуз в одной из своих работ утверждает, что современную западную цивилизацию создала идея страха. Можно ли считать, что после распада Советской империи в Западном мире вакантное место «страха перед коммунизмом» занял страх перед терроризмом?
- Очень правильное мнение. В средние века объединял Запад, давал ему возможность организовывать крестовые походы именно страх перед тюркским - мусульманским миром. Затем Запад, испытывавший страх перед Османской империей, стал объединяться против нее. После же распада Османской империи возникла Советская империя, и страх перед коммунизмом опять заставил Запад объединиться. После распада СССР Запад, опьяненный победой над «империей зла», забыла о страхе, но ненадолго. Потому что Запад испытывает особую нужду в таком страхе, в страхе перед внешней угрозой, чтобы найти причины и силы объединиться против этой внешней угрозы, и сделать обоснованными вторжение в разные страны по всей планете. Этот принцип лег в основу и нынешней концепции НАТО, получившей в политическом лексиконе название «радикального исламского терроризма». Этот новый страх, новая угроза способны объединить Запад.
- Начиная с 90-х годов в России получила широкое распространение евразийская идеология. В руках некоторых сил она превратилось даже в антизападную идеологию. И в Турции есть сторонники этой идеологии. Нужно ли евразийской идеологии стать более широкой и более гуманной? И насколько правильно эту идеология противопоставить «империалистическому» Западу.
- Евразийская идеология - это предмет обсуждений и споров интеллигенции, и дальше этого она не пойдет. Это география глобального противостояния. Кроме того, для России евразийская идеология это одно, для Турции - совсем другое. Когда смотрят из Москвы, видят одну Евразию, а когда смотрят из Анкары - то другую. С другой стороны, существование Китая с его стремительными темпами развития разрушает все стереотипы и представления об общей безопасности в регионе. В ближайшие десять лет главным направлением глобальной конкуренции станет именно Средняя и Южная Азия. Процессы, развивающиеся в регионе, заставляют и Россию занимать новую позицию. Между Россией Путина, которая стремилась стать ведущей силой в Евразийском регионе, и между Россией Медведева, которая стремится быть с Западом, огромная разница. В такой ситуации у Евразийской идеологии нет никаких шансов.
- Интеллигенция Турции, России, многих восточных стран сегодня склоняются к тому, чтобы усвоить западное мышление. Почему современный Восток все время пытается доказать что-то Западу?
- На самом деле, несмотря на то, что культура, о которой мы говорим, зародилась на Востоке и именно с Востока распространилась по всему миру, сегодняшний Запад, освоивший эту культуру, придавший ей новые формы и оттенки, используя новейшие технологии преподносит эту же культуру нам, как свою. Это своего рода какая-то навязчивая реклама: «У Запада есть вся технологическая и социальная база, вся культура сконцентрирована на Западе, самые лучшие университеты, самые лучшие умы - на Западе, западная культура - гуманная культура, и мы нуждаемся не только в технологиях Запада, но и в ее культуре».
К примеру, на Востоке больше востребованы специалисты, которые сами, будучи представителями восточных стран, получили образование именно на Западе. На Востоке к восточным специалистам, которые опубликовали в западных изданиях свои работы, относятся с большим уважением. Таким образом, нам потихоньку внушают: все, что идет к нам с Запада, имеет большее значение, заслуживает большего внимания и уважения. Это вызвано иногда дружелюбной простотой восточного человека, а чаше связано с его комплексами. Но несмотря на все сказанное, нельзя сбрасывать со счетов и то, что у Запада, на самом деле, многому можно научиться, у Запада имется огромный научный, технологический и социальный потенциал.
- Нынешние власти Турции, а также ее сторонники в СМИ утверждают, что страна переживает значительные изменения. А на самом деле, что меняется в Турции, почему и как?
- Это правильно, что Турция меняется. Изменения, которые происходит в рамках идеологии нынешней власти, служат цели продлить сроки жизни этой власти и создать ей комфортные условия для большего внедрения своей идеологии в стране.
- Референдум, который назначен на 12-е сентября, по-вашему, не сводится ли к тому что, турецкое общество должно ответить на вопрос: какой путь оно выбирает - правовое общество или же военно-правовое?
- Естественно, нет. Конституция, которая была принята после переворота 1980-года, не отвечает современным реалиям и вызовам. До сегодняшнего дня в разные времена в эту конституцию были внесены 87 изменений. Это означает, что изменения в конституции - не новшество для Турции. До сегодняшнего дня при принятии всех этих изменений учитывалось общественное мнение. И сегодня, во время подготовки нового Основного Закона страны, должны учитываться интересы страны, а не правящей элиты. Иначе говоря, новая конституция должна стать такой, в которой остро нуждается страна, а не власть. Поэтому при подготовке проекта конституции должно учитываться общественное мнение.
- Турецкое общество к проблемам Азербайджана относится не так чувствительно как к проблемам боснийских мусульман или палестинцев. Например, турецкие неправительственные организации не уделили Ходжалинскому геноциду такого же внимания, которое было проявлено к геноциду в Сребренице. Внимание к Ходжалинскому геноциду и вообще к проблемам Азербайджана в Турции обозначается лишь отдельными выступлениями и лозунгами на мелких митингах разных политический партий. Связано ли это с тем, что в Турции азербайджанский вопрос так и не стал материальной силой, тем что азербайджанский вопрос не имеет в Турецком общественном сознании «исламской» и «глобальной» составляющей, или же с тем, что в сознании турецкой интеллигенции понятие тюркского мира проходит все же через Ереван?
- На самом деле турецкое общество очень чувствительно относится к проблемам Азербайджана. Даже более чувствительно, чем в боснийском или палестинском вопросе. С другой стороны, среди интеллигенции и в СМИ, которые призваны направлять турецкое общественное мнение, еще не совсем сформировалось осознание понятия «тюркский мир». В последние годы это понятие подвергалось даже определенному прессингу. И это сегодня дает свои плоды. Нет таких авторитетных СМИ, которые способны дать толчок общественному движению. Еще один момент: до сих пор в Турции нет управляемого и эффектного механизма лоббирования интересов Азербайджана, так же, как и нет лоббирования в Азербайджане интересов Турции. И это несмотря на то, что в Турции действует и развивается очень сильное армянское лобби. Азербайджану следовало бы уделить этому вопросу особое внимание.
- Синан Оган - это имя политолога в последний год стало одним из наиболее часто употребляемых в Азербайджане. Каким политическим языком пользуется Синан Оган для общения с азербайджанской общественностью? И есть ли проблема понимания?
- Синан Оган не пользуется в Азербайджане каким-то особенным политическим языком. В этом нет необходимости. Я еще 1988 году, еще до распада СССР работал в Стамбуле помощником председателя Азербайджанской диаспорской организации. Название моей первой книги «Азербайджан». Уже более 20-ти лет занимаюсь исследовательской работой по этой теме. Моя первое научная работа - тоже по теме Азербайджана. По этой причине, считаю, было бы неправильно пользоваться каким-то политическим языком. Я просто люблю Азербайджан. И очень хорошо понимаю, что быть рядом с Азербайджаном, в конечном счете, это служить Турции и тюркскому миру.
- Последний вопрос. На фоне интенсивного сближения России и Турции как, по-вашему, когда турецкая интеллигенция станет предметом интереса российской общественности. Когда же для российского читателя романы, допустим, Ахмеда Хамди Тампынара станут интересны так же, как для турецкого читателя романы Достоевского? Может ли образ мышления турецкой интеллигенции перейти по ту сторону Карса?
- Это одна из главных проблем Турции. К сожалению, до сих пор премьер министры, президенты Турции в свои заграничные поездки с собой всегда берут только деловых людей, крупных бизнесменов и ни одного писателя, ни одного ученого. Для того, чтобы турецкая интеллигенция стала интересна общественности и по ту сторону Карса, нужно немного. Для этого уже есть база. Но для того, чтобы интеллектуальное богатство Турции стало интересно и по ту сторону Карса, нужна работа и на государственном уровне.