Иногда по ночам меня мучают кошмары: будто я нахожусь посреди разбомбленного лагеря беженцев, возможно в Конго или в Палестине, или в какой-то   заброшенной стране, которая за гранью интересов СМИ. Вокруг  дети с раздутыми животами, явно страдающие от недоедания. У многих женщин тоже не совсем приятный вид   из-за насилия, которому они подвергались последние несколько месяцев. Из-за холмов слышатся взрывы, и войска ООН бессильны что-либо сделать с этим.

  Я просыпаюсь  и не могу больше уснуть из за кошмаров, которые мне приходится вычищать из своего сознания. Но иногда эти видения остаются со мной на протяжении всего дня. И часто это не сон вообще, а действительность. Я фактически ощущаю, что нахожусь в таких местах как Кибати или Сектор Газа, вижу отчаянные глаза ребятишек, покорные, красные и распухшие, глаза женщин,   оружие. На горизонте видны огни, раздаются звуки боя. И вместо подушки, я сжимаю в руках ручку.

То, что я пишу, периодически появляется на страницах газет и журналов, то, что фотографирую - в количестве одного или двух снимков -  вывешивают на своих стенах музеи  или галереи. Но это - всегда борьба, борьба за то, чтобы  убедить редакторов, издателей, дистрибьюторов или кураторов    показать широкой публике хотя бы немного  и без того разбавленной правды.

Эра храбрых репортеров и решительных редакторов, кажется, уже закончилась. Корреспонденты, которые освещали войну во Вьетнаме и  фактически помогли остановить эту войну, стареют. Они пишут мемуары и издают книги, но едва ли затрагивают сегодняшние конфликты. И все же есть еще бесстрашные и отчаянные журналисты, такие как Кейт Хармона Сноу или Джон Пилджер, я упомянул всего двоих, они и есть то самое исключение, которое лишний раз подтверждает правило.

Именно в наше время, более чем в какой-либо другой период Новейшей Истории нужны смелые люди. Поскольку управление средствами массовой информации  становится практически тотальным, почти все крупные издания теперь работают в угоду экономических, религиозно-этнократических и политических интересов крупных корпораций.  ("Израиль" - ярчайший пример такой корпорации!).  

В то время как большинство англоязычных СМИ беспрецедентно замалчивают информацию, например, о зверстве западной внешней политики в странах к югу от Сахары,   ужасах "израильской" блокады Сектора Газа,  издания в США, Великобритании, и Австралии усиленно продолжают нападения на альтернативные репортажи поступающие из Пекина, Каракаса и Гаваны.   Широко разворачивается и антикитайская пропаганда, и попытки очернить Чавеса на каналах западных СМИ; каналов, широта вещания которых сегодня достигает почти каждого уголка земного шара.

В некотором смысле, сегодня цензура намного более совершенна в Соединенных Штатах, Великобритании и Австралии, чем это было, скажем, в 1980-х в Чехословакии, Венгрии или Польше. У людей уже больше нет той жажды правды, с которой встречалась каждая статья, где присутствовала попытка сделать вызов политическому режиму и цензуре.

Прямолинейная пропаганда и нехватка альтернативных точек зрения почти никого не волнуют. Кажется,  мы забыли, как подвергать информацию сомнению. Кажется, что мы приняли манипуляцию нашим прошлым и настоящим. Дошло до того, что мы даже не вступаемся за тех немногих, кто все еще   защищает здравый смысл и правду.  Неужели мы, люди Запада, снова входим в эру, когда   ищем диссидентов, выставляя себя миротворцами? У нас было несколько подобных периодов в нашей истории. Последний совсем-совсем недавно!

  Пока  наша интеллигенция сотрудничает с властью, а та вознаграждает её за усилия,  огромные территории земного шара омываются кровью, или там свирепствует голод, или то и другое сразу. В нынешнем состоянии мира частично повинны и те, кто в курсе происходящего, но отмалчиваются или пособничают в сокрытии правды.

 Усовершенствованная, политически правильная речь внедрена в письменную и устную речь, даже в души многих из наших мыслителей: якобы Бог запрещает, чтобы оскорбляли людей в бедных странах (они могут быть избиты или вовсе убиты, но никак не должны «быть оскорблены», особенно их испорченные политические и религиозные лидеры, которые служат Западным и многонациональным интересам). Фактически,   путь на телевидение или в газетные издания для освещения правды заказан, т.к. диапазон правды ограничен. То, что удовлетворяет постановлению свыше, определяет феодальную политику в далеких странах.

В то время как мы заняты, громя Кубу за "ущемление прав человека", и Китай из-за Тибета, миллионы жертв   геополитических интересов США, Великобритании, "Израиля" гибнут или уже похоронены в Конго,   странах к югу от Сахары,  на  Ближнем Востоке  и еще во многих уголках мира.

Наш доклад о нарушениях права человека (если мы считаем каждого человека в мире «человеком» и допускаем, что нарушение прав человека, женщины или ребенка в Африке, Латинской Америке, Ближнем Востоке, Океании или Азии является столь же прискорбным, как нарушение прав человека в Лондоне, Нью-Йорке, или Мельбурне) столь же неприятен - сегодня рввно как и в прошлом. Просто невероятно, что наши граждане все еще могут полагать, что Вашингтон или Лондон, Тель-Авив или Париж имеют некое моральное право выносить приговор и вершить правосудие.

В то время как пропаганда в период после холодной войны (занятая разрушением всего, что осталось от прогрессивных веяний) смеет сравнивать Советский Союз с нацистской Германией (тот самый Советский Союз, которым Запад пожертвовал в угоду нацистской Германии; тот самый Советский Союз, который ценой 20 миллионов жизней защитил мир от фашизма), опускается тот факт, что первые концлагеря были построены не Россией, а Британской империей в Африке; и что никакой ГУЛАГ не может сравниться с теми ужасами колониального террора Европы в период между двумя мировыми войнами. Что человеконенавистнический  "административный арест", активно используемый нынешним "Израилем", последний слизал у той же "цивилизованной" Британии.

Конечно все дело в деньгах и европейской алчности в сырье, в геополитике, вот за что десятки миллионов человек в Конго должны были умереть сто лет назад, а сотни тысяч палестинцев изгнаны со своей родины. Причины на этот раз в Конго не сильно отличаются, хотя убийства выполнены главным образом местными силами, соседней проамериканской армией Руанды и наемниками.  И мы не удивлены. Граждане наших стран прилежно повинуются закону: пристегивают ремни безопасности, не сорят на улицах, ждут зеленого света светофора посреди пустынной улицы в полночь. Но они не выступают против резни, выполненной от имени их экономических и геополитических интересов. Пока резня хорошо упакована СМИ и аппаратом пропаганды, пока не разъясняется, что уничтожение должно поддержать крупные предприятия и скорее даже тот самый   высокий уровень жизни большинства тех, кто живут в так называемых «развитых странах», официально это все для прав человека, демократии и свободы. Одна из главных причин, почему официальная пропаганда принята с такой готовностью: она помогает расслабить и успокоить нашу нечистую совесть.

Интеллектуальные и академические слои также не имеют к этому иммунитета: они охотно принимают и даже вносят свой вклад в изобретение лжи. В последние несколько лет я получал приглашения для выступлений от    элитных вузов англоязычного мира - от Мельбурна до Гонконгского университета, Колумбии и Корнеля, Кембриджа и Оклендв. Я понял, что оспаривание существующих тезисов не означает, что каждый защищает интеллектуальную целостность: как раз наоборот. Даже больше, чем средства массовой информации, академия враждебна к оспариванию установленных клише.  Длинные списки сносок теперь украшают почти любой научный труд, группы академиков и многих авторов научной литературы вместо того, чтобы вести собственный поиск и полевые исследования, неустанно цитируют друг друга. Оруэлл, Бёрчет и Хемингуэй посчитали бы чрезвычайно трудным работать в такой среде.

Результаты - часто чудовищны.  Клише, созданные англосаксонскими СМИ и академией, неустанно повторяются главными каналами, включая Би-би-Си и Си-Эн-Эн, и почти всеми влиятельными ежедневными газетами. Когда наши СМИ говорят о Камбодже, например, они никогда не преминут упомянуть геноцид «коммунистических» «красных кхмеров». Придется тщательно проштудировать самиздат, чтобы узнать, что "красные кхмеры" пришли к власти только после жестокой американской бомбежки сельских районов. И что, когда Вьетнам изгнал «красных кхмеров», США требовали в ООН «возвращения легитимного правительства»!

  Критика Китая и политики по отношению к Тибету - это целая эпопея. Критика Китая вообще монументальна и непропорциональна.

Всякий раз, когда Китай терпит неудачу, это потому, что он «все еще коммунистический»; когда преуспевает, - «потому что уже не коммунистический». Я, как читатель, хочу получить точный ответ от самих китайцев, является ли их страна коммунистической или нет. Судя по тому, что я слышу, все еще является и, кроме того, значительное большинство все еще хочет, чтобы это было именно так.

Но и этого недостаточно: самой старой культуре планеты нельзя доверять  описание самой себя: работа должна быть сделана носителями английского языка, людьми, единственно достойными избранными для формирования мирового общественного мнения.

Я хочу слышать своих коллег в Пекине. Я хочу, чтобы они могли открыто спорить с теми, кто абсурдно считает их страну ответственной за разрушение окружающей среды от Судана до Бирмы. Сколько сообщений о китайских фабриках, изрыгающих черный дым, мы видели на Би-Би-Си, а сколько о загрязнении, создаваемых США - на сегодняшний день  активнейшими загрязнителями окружающей среды на Земле?

Или каковы мысли японских ученых, авторов и журналистов о Второй Мировой войне? Мы знаем, что думают англоговорящие журналисты, находящиеся в Токио, но почему нам обычно не дают читать прямые переводы трудов самых массовых в мире изданий, печатающихся в Японии и Китае?

Хорошо зная испанский язык, я понимаю, как мало современных тенденций Латинской Америки полноценно освещено в американских и британских СМИ. Мои латиноамериканские коллеги часто жалуются, что почти невозможно обсудить венесуэльского президента Хуго Чавеса или боливийского Моралеса   с журналистами в Лондоне или Нью-Йорке: мнения тех, кто не говорит по-испански, чаще всего однотипны и предвзяты.

Как часто на страницах описывается, что Чавес вводит прямую демократию, разрешая людям влиять на будущее их страны через бесчисленные референдумы, в то время как граждане наших «реальных демократических государств» должны заткнуться и делать то, что им говорят? Немцам не позволили проголосовать по поводу объединения Германии; чехов и словаков не спрашивали, нужен ли им «бархатный развод»; британские, итальянские, и американские граждане должны были обуться и маршировать прямо в Ирак.

Англоязычные газеты полны историй о Китае, где нет и слова от самих китайцев. Они также полны историй о Японии, где японцев почти не цитируют.

Сегодня английский язык - главный инструмент мировой коммуникации, но это не навсегда. Наши авторы, журналисты, газеты и издательства не облегчают межнациональное понимание. Они совсем не способны обеспечить разнообразие точек зрения.

Печатные СМИ используют английский язык как инструмент, который служит политическим, экономическим, даже интеллектуальным интересам. Рост числа людей желающих изучать английский, для которых этот язык неродной, вызван желанием использовать его, как показатель принадлежности к единственной группе, которая имеет влияние; группы, которая имеет значение; группы, которая читает, понимает, и думает «правильно». Недавно примкнувшие к этой группе обучаются не только грамматике и произношению, но и как им надлежит чувствовать и реагировать на окружающий мир и что они должны считать объективным. Результат - однородность и интеллектуальная дисциплина.

Когда я просыпаюсь посреди ночи от очередного кошмара и снова вижу то, что давным-давно перенес с цифровой камеры в память, я начинаю мечтать о лучшей и более справедливой организации мира. Но есть всегда тот же самый болезненный вопрос, который я всегда сам себе задаю: как этого достичь?

Я думаю обо всех успешных революциях прошлого - они все имеют одно общее условие: образование и информация. Чтобы изменять вещи, люди должны знать правду, должны знать свое прошлое.

Западная Европа, США, "Израиль" и, в определенной степени, Австралия - все они живут в отрицании. Они никогда не признаются в терроре, который они развязывали и все еще развязывают против большинства населения Земли. Они все еще богаты: богаче всех, поскольку они живут за счет пота и крови других. Они все еще империя - одна Империя - объединенная колонизаторской культурой: ствол и ветви едины.

Никогда не будет мира на земле, реального согласования, пока этот вид правления не исчезнет. И единственный способ осуществить это, заключается в объективном восприятии действительности и способности учиться на ошибках прошлого.

Эта ответственность на плечах тех, кто знает мир и понимает страдания людей, и готов говорить правду. Не важно, какой ценой, не важно, сколько привилегий исчезнет с каждым честным словом - говорить правду надо не власти (которая не заслуживает этого), а против власти.

Только тысячи голосов, вторящих «Я обвиняю!», способны сломить зло. Только совместная сплоченная храбрая деятельность сможет победить ложь, управляющую миром!

palestine-info.ru