Россия в последние дни подает весьма неоднозначные сигналы по поводу Ирана, и это озадачивает многих западных аналитиков. Прошло чуть больше месяца после того, как она пошла навстречу Соединенным Штатам и поддержала более жесткие санкции против Ирана.

И вот теперь Москва подписала с Ираном рамочное соглашение о сотрудничестве в целом ряде областей, включая углеводороды, а также объявила, что планирует осуществлять проекты в области ядерной энергетики. 

«Дорожная карта» долгосрочного сотрудничества в нефтегазовой сфере и в области нефтепродуктов, которую Россия и Иран подписали на прошлой неделе, потребует налаживания взаимодействия в транспортировке, в обмене и сбыте природного газа, а также в продаже нефтяных и нефтехимических продуктов, о чем сообщило российское министерство энергетики.

Россия поможет Ирану построить завод по сжижению природного газа стоимостью $100 млн, чтобы снабжать топливом 8000 поселков в отдаленных иранских районах. Стороны договорились провести до конца года переговоры по конкретным проектам. Они также оценят перспективы создания совместного банка для финансирования углеводородных проектов и для выработки механизмов по использованию национальных валют двух стран в двусторонних сделках.

В рамках еще одного своего зигзагообразного хода Россия, по всей видимости, помогла заключить в середине мая сделку между Турцией и Ираном при посредничестве Бразилии, а затем мощно выступила в ее поддержку. Сделка эта предусматривает обмен низкообогащенного иранского урана на более высокообогащенное топливо для использования в медицинских реакторах. Но чуть позднее Москва поддержала санкции ООН, за которые выступал Вашингтон.


Российский министр энергетики Сергей Шматко заявил на прошлой неделе, что он не видит «практически никаких ограничений» для сотрудничества с Ираном в энергетической области. «Никакие санкции не помешают нашему сотрудничеству в сфере углеводородов. Оно не противоречит ни санкциям Совета Безопасности ООН, ни нормам международного права», - сказал он после подписания в среду документов «дорожной карты» с иранским министром нефти Масудом Мир-Каземи. Шматко также заявил, что стороны договорились о составлении «дорожных карт» по сотрудничеству в таких областях, как ядерная энергетика и традиционная выработка электроэнергии. Российские компании «готовы поставлять нефтепродукты в Иран, это не вызывает сомнений», если коммерческие условия окажутся привлекательными.


Санкции, которые были утверждены в результате голосования 9 июня, не налагают запрет на те проекты, которые Россия и Иран договорились осуществлять в рамках «дорожной карты». Но это - своего рода вызов тем дополнительным односторонним санкциям, которые ввели против Ирана США и Европейский Союз. Американские законы предусматривают карательные меры против тех компаний, которые экспортируют в Иран продукты нефтепереработки.

Российские официальные лица неоднократно заявляли, что не одобряют введение односторонних санкций. Но две недели назад российский президент Дмитрий Медведев заявил, что не исключает введения дополнительных санкций ООН, если доклад ЦРУ, в котором утверждается, что у Ирана достаточно топлива для изготовления двух ядерных боезарядов, окажется соответствующим действительности. Медведев сказал, что этот доклад вызвал у него тревогу.


Две недели назад Медведев впервые заявил, что Иран приближается к обретению «потенциала для создания ядерного оружия». На той же неделе он призвал Иран объясниться по поводу «военных составляющих» его ядерной программы. Однако в тот же день высокопоставленный руководитель из российской оборонной промышленности объявил, что контракт на поставку в Иран комплексов ПВО С-300, против которого решительно возражают США и Израиль, не аннулирован, хотя Москва и признала, что он подпадает под режим санкций.

Министр обороны США Роберт Гейтс назвал российскую политику по Ирану «шизофренией», потому что Москва рассматривает Тегеран в качестве угрозы собственной безопасности, но в то же время заключает с ним коммерческие сделки. «Похоже, Кремль снова играет за обе стороны»; «Москва пытается усидеть на двух стульях»; «Россия и Китай мечутся между Ираном и Западом» - таковы типичные комментарии, появляющиеся в западных средствах массовой информации.

Недовольство Запада, кажется, вызвано следующим: он ожидал, что, поддержав новые санкции против Ирана, Россия и дальше будет следовать курсом США в рамках продолжающегося процесса «перезагрузки» американо-российских отношений.

Голосование России за введение санкций в прошлом месяце было частью действий по уравновешиванию улучшенных отношений с США и ее заинтересованности в сближении с Ираном. Российское вето сделало бы позицию президента Барака Обамы крайне уязвимой для нападок оппозиции в Конгрессе, которая обвиняет его в том, что он нажал на кнопку «перезагрузки» в отношениях с Москвой. Россия также почувствовала, что новое осуждение Ирана может сыграть полезную роль, подтолкнув Тегеран к тому, чтобы сделать ядерную программу более открытой.

Москва неоднократно заявляла, что у нее - совершенно иная позиция по отношению к Ирану, существенно отличающаяся от американской. «Давайте смотреть правде в глаза: Соединенные Штаты Америки вообще не имеют никакого сотрудничества с Ираном. Вам и терять нечего. Иран - не ваш партнер», - заявил Медведев в прошлом месяце, давая интервью американским журналистам.


Иран является важным партнером России по вопросам безопасности в Афганистане, в Центральной Азии, на Кавказе и в районе Каспия. Россия - главный поставщик оружия и технологий в Иран. За последние 15 лет она поставляла туда боевые самолеты, вертолеты, дизельные подводные лодки, танки и комплексы ПВО. Атомная электростанция в Бушере, которая должна быть введена в строй в этом году, может стать первой в ряду нескольких объектов ядерной энергетики, планируемых к строительству в Иране с российской помощью.

Две страны, которым совместно принадлежит около 20% общемировых запасов нефти и 42% природного газа, настойчиво развивают сотрудничество в области энергетики. Два года назад они стали главными инициаторами создания форума стран - экспортеров газа, который получил название «газовая ОПЕК». Российский газовый монополист «Газпром» предложил оказать техническую поддержку и проявил готовность помочь с финансированием запланированного к строительству газопровода из Ирана в Пакистан и Индию.


Самая крупная частная нефтяная компания России ЛУКОЙЛ вышла из анаранского проекта в Иране и прекратила в апреле поставки дизельного топлива в эту страну, чтобы спасти свои инвестиции в США. Однако государственные российские компании, у которых нет деловых связей с США, не стали разрывать отношения с Ираном. В конце прошлого года «Газпромнефть», являющаяся нефтяным подразделением «Газпрома», подписала соглашение с Национальной иранской нефтяной компанией (NIOC) о совместной разработке двух нефтяных месторождений в Иране. У «Газпрома» также имеется соглашение с NIOC о разработке газового месторождения «Южный Парс» и о строительстве в Иране нефтеперерабатывающего завода.


И все же многое говорит о том, что российско-иранская энергетическая «дорожная карта» появилась несвоевременно, поскольку она может нанести ущерб планам Кремля перенести «перезагрузку» в отношениях с США в сферу высоких технологий. В своем обращении в начале совещания с российскими послами в июле Медведев призвал налаживать «модернизационные альянсы» со странами Европы и США в целях продвижения экономической модернизации России.

Однако Москва, похоже, проявляет уверенность в том, что ее обещания об энергетическом сотрудничестве с Ираном не станут причиной разрыва нового партнерства с Западом. Безусловно, интересам Вашингтона соответствует то, что Москва поддерживает связи с Ираном, т. к. это дает рычаг воздействия на Тегеран и канал обратной связи с иранским руководством. Но масштабные проекты, изложенные в российско-иранской «дорожной карте», выходят далеко за рамки тактической необходимости поддержания контактов с Ираном.

Похоже, Кремль вполне серьезно воспринял предвыборное обещание Обамы решить иранскую проблему, смело протянув руку навстречу Тегерану. Последние полтора года интенсивных контактов с Обамой также могли убедить Медведева в том, что новый американский президент больше прислушивается к российским аргументам по поводу Ирана, чем его предшественник. «Он - думающий человек, он думает, когда говорит, и старается слышать партнера», - заявил Медведев в ходе интервью в этом году.

Российский президент призывает своего американского коллегу изменить подход к Ирану, создав для него «систему стимулов», чтобы тот отказался от своих ядерных устремлений. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил в этом году в интервью, что решение иранской ядерной проблемы должно включать в себя полноценные гарантии безопасности для Ирана, а также широкое привлечение этой страны ко всем региональным вопросам. «Предыдущая американская администрация не хотела давать Ирану такие обещания, но я думаю, что сейчас решение будет найдено», - заявил в феврале Лавров, выступая на радиостанции «Эхо Москвы».

На майской конференции по анализу Договора о нераспространении ядерного оружия пять постоянных членов Совета Безопасности ООН выступили с заявлением в поддержку идеи о превращении Ближнего Востока в безъядерную зону, что в конечном итоге заставило бы Израиль отказаться от своего атомного оружия. Это может стать сигналом о том, что администрация Обамы шире смотрит на проблему ядерной программы Ирана.
Тем не менее, односторонние санкции США против Ирана в дополнение к карательным мерам ООН отнюдь не свидетельствуют о появлении нового мышления в Белом доме. Если, конечно, это - не маневр с целью заткнуть рты критикам Обамы внутри страны и укрепить позиции перед началом нового диалога с Ираном.

Если расчеты российского руководства верны, то такая ситуация выигрышна для Москвы. Однако если Россия ошибается по поводу Обамы, то она столкнется с болезненной необходимостью сделать выбор: либо нарушить свои обещания Ирану - в третий раз после многократного откладывания запуска Бушерской АЭС и замораживания контракта на поставку С-300, либо рискнуть своей «перезагрузкой» с США.
KMnews